Защита безразличием и упрямством – Дзен-психология

— Но как же так: семья одна, а дети совершенно разные? — удивленно хлопала ресницами Изольда Ломакина, мать двоих детей, женщина надежная и серьезная. Надежность ее транслировалась весом, приближающимся к трехзначной отметке, а серьезность — сведенными к строгой вертикальной морщине бровями.

Филипп же, даром что Ломакин, сидел рядом безучастен и разглядывал собственные худые колени, торчащие под стрелками брюк. Его безразличие не то контрастировало, не то дополняло упрямство жены — Доктор Дзен не был уверен до конца, да это было и не нужно.

Куда важнее было объяснить паре, как устроена психическая защита, потому что старшая дочь была похожа на мать, а эндокринолог развел руками и отправил их к психологам. Младший сын был вылитый отец при этом и никак не хотел набирать вес. Только вместо безучастности, малой вспыхивал, как спичка, по любому поводу и без.

— Один ребенок первый и сначала единственный у родителей такого-то возраста. А второй — уже не единственный, а со старшей сестрой и более старшими родителями. Это уже совсем другие условия, которые и дают другие результаты. Не говоря уже о разной перетасовке генов, — Доктор Дзен ответил на популярный вопрос и поинтересовался:

— Вы подаете нищим? Садитесь в транспорте, если есть места? Уступаете пожилым и беременным? Занимаетесь благотворительностью в любой форме? Спорите с собеседниками, если не согласны и уверены в своей правоте? А ваши дети?

— Уступать место, точка зрения других людей… — проснулся вдруг Филипп, — лучше вовсе не садиться, чтоб потом не вставать. Все равно ведь придется. И спорить — себе дороже, я считаю.

— Вот-вот, у Дока-то ты смелый рот раскрыть, а когда нас соседи залили, так я все решала! — пошла в атаку Изольда, но Филипп уже потерял всякое выражение лица, нырнув в Марианскую впадину своего, похоже, глубокого и обширного внутреннего мира.

— Господа супруги, позвольте попросить минуту вашего внимания, — объявил Дзен, — все вы пребываете в глухой обороне. Изольда защищается жиром от трудностей жизни и ужаса секса, как ее научила мама. Упрямством — от родных и близких. Филипп выстроил забор из отрешенности и безразличия, стараясь быть как можно более незаметным. Ваши дети скопировали кто что: дочь взяла мамин жир и папино безразличие, а сын — папину телесную прозрачность и мамино упрямство. Вот и все. Очень просто.

— И что нам с этим теперь делать? — оторопело откинулась на спинку кресла женщина, которой впервые в лоб заявили, что у нее есть жир.

— Да, делать-то что? — снова подключился Филипп и подался вперед, демонстрируя силу и хищнические навыки.

— Во-первых, можете меня использовать в качестве внешнего врага для вашего внутреннего объединения, это у вас уже только что получилось, — ласково ответил Док, — а во-вторых, вам нужна полная семейная проработка. Отдельно каждого из четверых, затем сессия только с детьми, потом только отец-сын, отец-дочь, мать-сын, мать-дочь и в конце все вместе, вчетвером.

— Но…. — мать семейства напряглась в поисках возражений, но Док указал на стену, где висел список всех возражений под названием «Отмазки: почему не заняться собой».

— Никаких «но». Все сессии, как я рассказал, а затем несколько месяцев самостоятельной работы каждому отдельно и всем вместе. Идите, подумайте, почитайте материалы, которые я вам дал. Захотите — вернетесь. А нет, так нет. Всех не спасешь.

Последнюю фразу Дзен сказал уже себе, закрывая дверь за посетителями. «Хорошо хоть камнями не забрасывают в наше время» — подумал он молча и уселся медитировать. Сеанс был трудный, нужно было восстанавливать силы.