Накануне Нового года я вышел с работы как обычно, в начинающихся сумерках.
Поправил товары на витрине, пару раз толкнул плечом дверь, проворачивая ключ, и погасил лампочку у входа.
С наслаждением я вдохнул свежий вечерний воздух. Шел дождь, и было очень тепло. Через пелену капель было видно полную светящуюся Луну. Я улыбнулся ей и посмотрел вниз.
Мой магазин стоял на невысоком холме. И с этой высоты мне открывался чудесный вид на наш уютный городок: маленькие двухэтажные домики, много высоких вечнозеленых деревьев, яркие новогодние фонарики. Хоть я и провел большую часть жизни вдалеке отсюда, ища счастье в других местах, что-то всегда манило меня обратно. И вот, спустя много лет, я вернулся и открыл маленький магазинчик.
Каждый день я делал одно и то же: вставал с солнцем, молился, завтракал и шел на работу, пока город еще спит. Любовно отирал каждый экспонат моего прилавка от малейшей пылинки, а затем ждал людей.
Когда посетителей не было, я просто читал книгу или мечтал. О чем? Я не знаю. Обо всем. Всю жизнь я чувствовал, что просто к чему-то готовлюсь. Всю жизнь я смотрел в оба, готовясь поймать хотя бы тонкий намек. Всю жизнь я ждал ответа на немой вопрос моего сердца.
Я вздохнул, усилием воли оттолкнул вечные мысли, уже натершие в мозгу мозоль, убрал ключи в карман и неспешно отправился привычной дорогой домой.
Мой путь шел через небольшой парк вокруг реки.
Я любил эту тропинку. Любил наслаждаться наполняющим уединением, которое может дарить только природа. Любил слушать тихие перешептывания листьев и ветра.
Фонари у кромки воды уже загорелись, и их золотой свет подсвечивал листья. Наслаиваясь друг на друга, они устраивали театр теней, разыгрывая передо мной сценки из чьих-то жизней.
Я прошел уже половину пути, как вдруг, на той самой скамейке, где я любил присесть, я увидел силуэт.
Дождь усилился, и мне пришлось рассматривать фигуру через его стену. Чем ближе я подходил, тем больше и как-то волнительно замирало мое сердце: на скамейке сидела девушка. Большой черный зонт лежал возле нее нераскрытым, босые ступни стояли прямо на мокрой земле, а она читала, игнорируя поток воды, льющийся в книгу. Фонарь светил прямо на нее, отчего ее волосы сияли рыжеватым огнем. Я замер, боясь спугнуть ее. Но она так была увлечена своим чтением, что заметила меня только когда я тихонько кашлянул.
— О! — Только и сказала она.
— Здравствуйте. — Ответил я.
Она улыбнулась и молча указала мне на место рядом с собой. Я сел, столкнув ладонью целую лужу воды со скамьи.
— Удивительная книга! — Наконец сказала мне она. — Я никак не могу оторваться.
— Как же она называется?
— Я думаю, ее еще нет в продаже. Мне попался черновик.
— Тогда о чем она?
— О жизни. О любви. О боли. О поисках.
— Звучит как описание глубокой вещи.
— Да, вот только что удивительно, герои книги совсем не радуются своему путешествию. Постоянно жалуются, плачут… И часто я думаю: не грубо ли со стороны автора так поступать со своими персонажами? Не лучше ли оставить их в покое и не сочинять эти сложные сюжеты? Не лучше ли просто… отпустить их? — Она закусила губу и с интересом взглянула мне прямо в глаза. — Что вы скажете по этому поводу?
— Вы знаете, мне кажется, что даже постоянная боль — это гораздо лучше, чем небытие.
— Почему вы так думаете?
— Как вам сказать… Я примерно представляю себе, что такое небытие. Оно холодное и пустое. В нем нет искры, которая наполняет каждый наш выбор, ведет он к любви или боли. А без искры нет света. И это просто тьма, бесконечная тьма, без шанса на свет. Нет, лучше жить в боли, чем не быть вовсе.
Она снова с интересом уставилась на меня. Удивительно, сначала мне показалось, что она совсем юная, но нет — в ее глазах читалась огромная мудрость женщины, пережившей многое. Наконец она улыбнулась, и морщинки вокруг глаз подтвердили мои догадки.
— Я думаю, что я согласна с вами. Ах, если бы другие герои так много не жаловались!.. — Вдруг она схватилась за виски. — Эти крики. Эти слезы. Эти стоны жалости. Они бесконечны.
Я не совсем понимал ее, но продолжил, желая успокоить:
— Как и в любой книге, герой должен развиваться. И жалость к себе — это просто очередной этап, который ему нужно пройти, чтобы обрести силу управлять событиями. Возможно, писателю стоит оставить ему подсказку, чтобы его героям было легче. Ориентир. Образец. Тогда, пожалуй, они справятся.
— Но, скажем, к примеру, разве не было в человеческой культуре столько пророков? Настоящих посланников небес, образцов светлой жизни? Все равно они жалуются и жалуются, как будто их слова не касаются! Как будто это просто жужжание телевизора, а не прямая инструкция к действию!
— Такова драма любого человека. Никто не учится ни на чьем примере, кроме своего. И никогда не готов к тому, что что-то плохое может произойти именно с ним. Оттого и жалобы, что на их долю выпали препятствия к счастью.
— Да, вы правы… И все-таки, мне хотелось бы, чтобы они больше радовались и ценили то, что у них есть. — Она нежно погладила книгу по корешку.
Я заметил заголовок, оттесненный золотом. Просто четыре цифры. Действительно интересное название для книги.
— Не хотите ли проводить меня? Я живу вот там, на горе. — Она кивнула.
Я почувствовал, как мое солнечное сплетение сжалось и подпрыгнуло.
— Это будет для меня радостью.
Она взяла зонт, и, опираясь на него, стала перепрыгивать лужи, как ребенок. Легкое фиолетовое платье, полностью вымокшее, прилипало к ее ногам и рукам. Я ожидал, что она достанет откуда-нибудь туфли, но, видимо, она пришла сюда босой.
Мы шли несколько минут. Я чувствовал очень странную легкость. Будто через мою голову заливалось золотистое шампанское и накапливалось прямо в сердце. Дневная усталость куда-то пропала, и я ощущал себе ребенком, идущим на шалость.
— Скажите, — сказала она, — а чего вы ждете?
— Я? Жду? Разве я говорил, что чего-то жду?
— Ну, мне так показалось.
— Вы очень внимательны. — На мгновение я замолчал. — Честно говоря, если бы я знал, я бы, наверное, не ждал, а делал.
— Верно подмечено! Но, может быть, у вас есть какая-то идея? Или хотя бы чувство? С чем связано ваше ожидание?
— Я надеюсь, что станет понятно, зачем я родился на свет и зачем сюда пришел.
Она захохотала.
— Всего-то? Но это ведь проще простого!
— Как это?
— Ну вы же сами сказали: быть гораздо лучше, чем не быть.
— Да, но разве не должно быть в этом большего смысла?
— Конечно же он есть. Опять же, вы сами сказали: каждый герой должен развиваться. Вот и выведите себе ответ на свой вопрос: быть, чтобы не не быть.
— Вы знаете, раньше этот ответ не устроил бы меня и даже вызвал злость. Ведь в нем нет какой-то великости, большой задачи. — Я замолчал. — Но сейчас я почему-то чувствую, что мое сердце принимает это.
Быть, чтобы не не быть. Мне действительно стало легко. Раньше я бы посмеялся над собой — как можно так легко впечатлиться и принять что-то близко к сердцу? Наверное, виной тому были все те же пузырьки шампанского, щекочущие мне голову и сердце.
Она улыбнулась и махнула рукой.
— Еще пару пролетов, и мы пришли.
Мы шли и шли. Маленькая тропинка, аккуратно устланная каменным ступенями, покрытыми мхом, и от того уютная и нескользкая, вела все выше и выше.
Наконец, дождь прекратился. Цветы, закрывшие свои стебли на ночь, набухли из-за влаги и раскачивались, роняя капельки в землю.
Полная Луна освещала склон горы, на которую мы поднялись. С удивлением я понял, где мы оказались. Это здание я знал. Оно отличалось древностью постройки и греческим стилем с колоннами. Я ожидал, что мы придем к жилому дому, а мы поднялись к храму!
Заброшенные когда-то прекрасные фигуры богов и богинь, с любовью выточенные каменщиками, поросли вьюнками и покрылись сколами и налетом. Тем не менее, под светом Луны, это здание казалось великолепным. До сих пор для жителей нашего города остается загадкой, как сюда перекочевал архитектурный стиль древности.
— Кажется, вы сказали, чтобы я проводил вас домой?..
— Это и есть мой дом. — Она обернулась и улыбнулась. — Точнее, один из.
— Как же здесь можно жить, здесь нет ни крыши толком, ни стен…
— Жить можно везде, где есть искра. Опять же, как вы и сказали.
Я почувствовал легкое сожаление от того, что она играет со мной, не говорит мне правды.
— Не печальтесь. Не все загадки должны быть решены. В конце концов, кто-то же должен двигать руками, когда куклы стоят на сцене. Знаете, я хочу вам кое-что подарить.
Она протянула мне свою книгу.
— Отредактируйте ее, пожалуйста. Честно признаться, это моя вещь. Но я так устала! Так устала… Что бы я ни делала, они все жалуются и жалуются. Мне кажется, ваш взгляд со стороны может помочь.
— Но я ведь не писатель. Вы доверяете ее… мне?
— Да, абсолютно. — Она зевнула и выжала длинный хвост. — Редактируйте столько, сколько нужно. Вычеркивайте и добавляйте. Будьте смелее. И если у вас получится сделать так, чтобы они жаловались поменьше, — она снова потерла виски, — я буду вам очень благодарна.
Я сжал книгу в руке. Она была необычайно массивной. Надпись на обложке сверкнула.
— Когда и как мне вернуть ее вам?..
— О, просто оставьте ее себе. Я узнаю, получилось ли у вас. — Она снова улыбнулась. — Что ж. Мне пора. И вам тоже пора отогреваться и спать. Доброй дороги. Мне было приятно познакомиться с вами.
Я не знал, что мне ответить. Она протянула руку и крепко пожала мою, затем повернулась и пошла вглубь храма. Я немного проводил ее взглядом и с недоумением стал спускаться по лестнице. Через несколько метров я вдруг одумался и снова побежал наверх, горя сердцем ей что-то сказать или спросить, но ее уже не было.
Луна по-прежнему спокойно освещала прекрасные статуи. Одна из них чем-то напомнила мне фигуру ночной незнакомки.
С сожалением и какой-то горечью, я отправился домой. О сне и речи не было.
В расстроенных чувствах, я открыл увесистый том и понял, что пропал, потерялся в этих словах. И вместе с тем, каждая страница пронизывала мое сердце облегчающим пониманием.
Утром, закончив чтение, я принялся редактировать. Кажется, я не ел и не пил несколько дней, так увлек меня сюжет. Я смело убирал все острые повороты из сострадания к каждому персонажу, пояснял и облегчал все, как для маленьких детей. В самом конце я почувствовал знакомое ощущение: золотой свет, словно шампанское, заструился в мою макушку и направился в сердце. Я понял, что все сделал правильно.
Я поставил книгу на полку и упал спать.
На следующее утро, а может быть, и через пару суток сна, включив телевизор за завтраком, я первым делом попал на улыбчивую девушку-диктора, которая нежным голосом сказала:
— С новым годом! 2021 год уже наступил. Астрологи и нумерологи всего мира говорят, что этот год будет гораздо легче и приятней для всех нас! Что ж, слава Богу, если так… А мы переходим к прогнозу погоды.
Я улыбнулся и взглянул на книжную полку. Надпись на корешке гласила золотыми буквами: «2021. Редакции #2».
Я надеялся, что у меня все получилось.
Ксения Ягодзинская.